Зал совещаний, небольшая, но по-ощущениям просторная комната, был весел, несмотря на важность решаемых там вопросов. Как обычно, в середине заседания премьер решил зло пошутить над министром Иностранных дел, и яростно теребил недавние похождения последнего, едва не обернувшиеся международным скандалом. - КАК? Ты мне объясни, пожалуйста, как можно было не додуматься что пинать любимого питомца Чингисхана - дебильная идея??? Совсем помешался на почве межполовых... прости, иностранных отношений??? - Ну, меня жена его попросила псину из фигвама убрать, вот я и выполнил просьбу первой леди дружественного государства. Не начнется же из-за этого война. Я вмешался, решив, что с священных стен этого древнего звания хватит бессмысленной ругани. - Война - точно не начнется. Боятся они нас. А вот серьезно усугубить и без того хреновое положение - запросто. - Бессмертный, епт, не перегибай палку. Все хорошо, - подал голос разгоряченный премьер. Его аккуратный черный костюм растрепался в постоянных спорах с МИД, и теперь первая морда государства после его преподобия выглядела ещё комичнее даже меня в ежедневном чиновничьем наряде, - Пачакутя и вякнуть не посмеет. - Уже посмел. Прикииньте, он просек фишку. Удивительно, да? Заметил четыре или сколько там? - я обратился к Военному министру, но тот, как всегда, счастливо дрыхнул, уткнувши лысую черепушку в деревянный стол, - Пехотные дивизии и батареи наших нифига не эффективных орудий. Когда там у нас? - снова Император обратил свой взор на советников, но опять ответа не последовало... Неужели нельзя в кои-то веки не прогуливать экстренные заседания черт знает зачем организованного парламента? Пришлось уточнить степень научного прогресса в документах научного бюро, пылящихся на полу - подув на видавший виды пергамент, я чихнул и, наконец, установил - через года два прогнозируется прорыв в области артиллерии, - Короче, приехал на кобыле потрепанный посол и заявил, мол: - ХуаноКуропАсукаЯмакаваДирукотопан? - попытался я как можно дословнее воспроизвести речь явно повстречавшегося с варварами мужичка с ноготок большого пальца фельдмаршала нашей славной державы, бывшего двух с половиной метров ростом и полтора центнера весом. - Что это значит, министр? - обратился я к мелкому (свое прозвище Министр Иностранных Дел получил из-за небольшого роста, из-за которого он в общем то комплексовал, ведь этот небольшой физический изъян лишь прибавлял тому пронырливости, - Я лично не понял ровным счетом ничего. - Давно пора запомнить, о, Бог-Император, блин, споткнешься о твои титулы, что я не знаю ни одного иностранного языка. Черт, я и родной то не очень хорошо знаю, и всем отлично известно - общаюсь с помощью хаотичных движений руками и другими частями тела, а также переводчика - полиглота из Терраграда. Но вообще - это что-то типа “Что за нахрен около наших границ, свалите или атакуйте”. Я запустил руку в волосы. В воздухе все ещё витали облачка пыли со старого пергамента, через витражные окна, за которыми, вроде, было пасмурно, проник лучик света. Тут бы написать штамп - “Апчхи”, но на самом деле мой чих перешёл в кашель, создав абсолютно непередаваемый на бумаге звук. Оставалось лишь матерно выругаться. Министр Вооруженных сил всхрапнул, но не вернулся в вертикальное положение. - Ну что, два варианта? Дурить его “маневрами”, хоть эта отмазка, по-моему давно не работает, или ввалить по столице? Я, ища поддержки, пристально всматривался в верных советников. Те думали - Мелочь стучал пальцами по столу, Премьер тоже не отличался остроумием, его рука как раз начала почесывать копну светловатых волос. Их лица одновременно осветились - и года не прошло, что странно, учитывая необычное летосчисление этого мира. - МИД считает, что рановато. И вообще - МИД желает побыстрее закончить совещание, у МИДа много важных дел, - подал голос Министр. - Знаем мы эти дела, - пробормотал Премьер и ответил, - Нам в любом случаи нужен проход к Америкосам. А учитывая вашу Американофобию -
Только апосля объявления войны проснулся наконец военный министр, поправил щеточкой усы и побежал уточнять лично у научного советника планы их ведомства относительно новейших разработок в области артиллерии. Я и не пытался разобраться в нюансах, но судя по чертежам дальнобойная, крупнокалиберная и сверхнадеждная дура способна натворить очень больших дел. Собственно, даже чугунные орудия, которыми армии приходилось довольствоваться уже не одну сотню лет, неплохо сносили обветшалые стены городов Пачакути. Закипела работа – артиллерия вдарила по дивизиям мечников, мушкетеры пошли в атаку. За сводками с полей сражений, как всегда, скрывались искалеченные судьбы и поломанные жизни, но кабинет министров, равно как и меня, ужасы войны волновали мало. Вот уж кто действительно геройствовал – так это незабвенный Фельдмаршал. Набор его медалей и наград, по - маленьку увеличивающийся не без моей помощи, уже не помещался на широкой груди. Перед глазами так и вставала картина – стоящие рядом двухметровый с кепкой солдат, и мелкий Министр Внутренних и Внешних Дел, с единственным двухсантиметровым орденом «За Трах»… Черт, «За Помощь в Укреплении Отношений с Иностранными Государствами». Про Фельдмаршала рассказывали много – например, он виртуозно простреливал головы закованным в железную броню алебардщикам, стреляя с двух рук из потрепанных револьверов самой новенькой модели. Собственно, первой модели револьвера в мире. Если быть честным, то вряд ли у остальной части Огромного Мира на вооружении стояли хоть кремниевые пистолеты. Около года – как же быстро здесь идет время, войска окружали столицу Инков. Нас держали в напряжении не столько редкие потери кавалерии, вызванные мощными атаками арбалетчиков и защитников города, а чертовы артиллеристы, у которых не получалось переучиться с чугунок на восхитительные, цвета зелени, пушки с черно – красными эмблемами. Потом, под угрозой инъекции свинца в организмус, те решили сменить баранье упрямство на податливость глины (какой я поэтичный, а все из-за того, что в Терраграде недавно побывал) – и началось откровенное избиение малолетних. Артобстрел уничтожил добрую половину военных построек города и, примерно, четверть гражданских сооружений. Наконец, пришёл таки день вторжения, о чем мне и не преминул сообщить добрый дворецкий, разбудивший Владыку вселенной громким, гулко отдающимся с стенах Императорской Резиденции, ударом в дверь.
Фельдмаршал окинул поле предстоящей битвы наметанным глазом. Как прекрасно, когда противник не может атаковать даже на расстоянии в несколько километров, ведь мы – полевой штаб министерства Иностранных Дел и Императорская ставка, с помощью простейших Подзорных труб могли наблюдать за опоясывающей столицу старых врагов стеной. Полное раздолье. Впрочем – скорее всего такое положение изменится в течении нескольких сотен лет. Стоял чудесный солнечный день, и тут хорошо бы написать про пение птичек, но… Именно оно больше всего раздражало Фельдмаршала, и тот поупражнялся в стрельбе по быстро передвигающимся мишеням. - Видимость – отличная. Атакуем цепью, первоочередная цель – арбалетчики и тяжелые пехотинцы. В горожан не стрелять, домик на, - он обернулся к Мелочи, и Кавалер Ордена «За Укрепление» подтвердил: - На пересечении улиц Пачакути и его Жены, около памятника большому крылатом дядьке. - Так точно, не трогать. Иначе жестоко покараем в голову. - Понимэ, кукареку? – вешался в разговор Военный Министр, - Короче, в бой, орлы, - напутствовали хором начальники военного ведомства командиров Третьей Пехотной Дивизии. Те начали убегать, сверкая хромированными пятками высоких ботинок, но я их остановил: - Если что – сейчас туда вхреначит арта. Подождите немного, а? Те лишь кивнули головами, и засверкали снова.
Подзорная труба дрожала в моих руках – конечно же, я волновался. Как никак – триумф моего государства. Стена – старая, неясной по-происхождению кладки, желтела на зелено-голубом фоне. Раздался сухой щелчок револьверного выстрела. Я вздрогнул, но сразу же оторвал трубу от глаза и посмотрел на палившего в воздух Фельдмаршала. - Птичку… Жалко… - фальшиво всхлипнул Министр Военщины. И действительно, окровавленный трупик упал в приторно – салатовую траву. В трубе опять появился Куско. Мне казалось, что в воздухе был ясно слышен вой летящих снарядов. И вдруг – стена расцвела цветками подрывов бронебойно –фугасных 152мм болванок. Уже через минуту по полю побежали как муравьи мелкие силуэты наших доблестных воинов. Вспышки, ружейный огонь, стрелы, высыпающиеся лавиной из бойниц уцелевших секций стены. Ничего нового. Все как в тот раз, первый раз, когда я наблюдал за боем воочию, а не читал о нем на страницах газеты «Имперские Будни» и в донесениях высших чинов Армии. Хорошо бы сказать про серость картины. Да вот только она зеленая. - Можем выдвигаться, - отрывисто бросил Фельдмаршал. Я вскочил в седло – жалко, что даже отличные скакуны долго не живут, и я не помнил имени своего очередного коня, и поскакал. Рядом несся смешно выглядевший на фоне немаленькой ширококопытой коняги Министр Иностранных Дел. Мысли его были, скорее всего, о встрече с Женой Пачакутя. Завидовать не приходилось, судя по внешнему виду самого главы всея Инкострании, супруга вряд ли выглядела великолепно. У самых стен появились первые трупы. Ну, это были цветочки, по сравнению с городским месивом. Ополчение полегло сотнями, кровь лилась реками… Прекрасная картина разрушений и смерти. Ээх, сеча древнеимперская. Руины, щепки, камень. Продолжались стычки, мелкие, но опасные для небольших группировок наших войск. То там «быдыщь», то там «фигась». До дворца Пачакутя оставалось немного, когда мне впервые пришлось наблюдать Фельдмаршала в действии. Человек пять, вооруженных вилами да копьями, высунулись из горящего дома и попытались жестоко зарубить меня и окружение. Я уж, было, выхватил револьвер, но начармии открыл шквальный и точный до неприятия огонь. Не прошло и секунды, как смелые партизаны оказались на мощеном брусчаткой тротуаре. - Мощный мужик, - прокомментировал случившееся Военный министр, одобрительно покачав головой.
Дворец Пачакутя пережил прямое попадание. Е-мое, не повезло жителям этого города, ой не повезло… Хорошо хоть сам правитель наверняка сидел на троне под открытым воздухом, расположенным на другой стороне горы, служившей основанием для титанического сооружения. Черные залы – а откуда освещение? Пробегали перед глазами со скоростью укушенного в… кхм… короче, страуса. Заветная дверь – и, наконец, полная победа. Как не надоело ждать этого мига… Пачакутя был именно там, где и ожидалось. - Привет, гад, - слово, в ином толковании означающее милых пресмыкающихся, я произнес с акцентом жителя Астрогородка. Высокий, статный, но, казалось, прибитый к зеле драгоценной короной правитель не мог поверить своим глазам. Действительно, странная картина – рыщущий взглядом по жилым кварталам города в поисках какого-то домика со странной судьбой Министр ИД, Фельдмаршал, сжимающий в руках дымящийся револьвер, военный советник и я, Император величайшего на планете государства собственной персоной. - КунадиУарвоХевларопадоЁклмнИпадораков, Исактоврадиеажиодакаволарамис, - произнес прощальную речь Пачакутя. Я, почти ни на что не надеясь, пристально вгляделся в свою свиту. Мелочь пожал плечами. Остальные вообще не реагировали, а только разглядывали парадный посох, отделанный бриллиантами и золотом. - Шеф, а почему у вас такого нет? - первым решился Военный министр. - Будет, - буркнул я, и, несколько раздраженно, позвал переводчика. Те стадом ходили за нашим квартетом, но не решались подойти ближе, чем на тридцать метров. Пачакутя продолжал что-то бубнить, пряча то голову в руки, то руки в голову. Мы наблюдали за пантамимой с участием, на которое кроме нас способны, наверное, только санитары Психушки. Мелочь записывал, надеется, похоже, узнать, говорил ли тот что-нибудь о своей жене. Наконец, Пачакутя заметил, что мы его не понимаем. Перехватив копье за древко, бросился в бессильной ярости на своих главных врагов. Оскал ужаса на его лице надолго запомнился всему квартету, Фельдмаршал потянулся к револьверу, я встал в боевую стойку… Чем бы все это кончилось, неизвестно, если бы правитель враждебного государства не поскользнулся на гранитной плите. Нога поехала и… Каким-то образом Пачакутя обнаружился в воздухе, он, подчиняясь закону всемирной гр авитации, летел со скалы в неглубокий ров, по которому из Дворца смывались отходы. Мы молча смотрели на исчезнувшее с негромким «бульк» тело.
- Вот придурок, - эпитафией прозвучали в тишине слова Премьера. - Жалко, что мы его не похороним. Такое шоу… - А давай переводчикам прикажем его выловить? Пусть хоть для чего-то пригодятся. - Неплохо. Снесет только по течению… Через несколько секунд все уже занялись своими делами. Мелочь выяснял детали перевода прощальных слов Пачакутя. Фельдмаршал командовал аннексией города, военный министр оценивал потери. И только я, величайший Император, смотрел в ров немигающими, широко открытыми глазами. Мысли в голову лезли какие-то непатетичные. 22.38 26.01.13
Личный дневник Министра Иностранных Дел Земной Империи.
Первое сентября 1645 года. Поеду в экспедицию к берегам предполагаемого континента «Емерика». Ну, ожидаемо. Кого же ещё послать для укрепления международных отношений.
2.09.1645 года. Разговаривали с главным. Тот приказал оставить мирных подданных Пачакути в покое. Я не согласился. Урезали зарплату. Сказали, что не будут переименовывать захваченный город в мою честь. Я согласился.
3.09.1645 Познакомился с командиром фрегата, на котором придется плыть. Стремно. Командир фрегата носит треуголку с изображением Веселого Роджера, рубит воздух саблей. Зовет себя «Темный».
4.09.1645 Устроили прощальный банкет. Спасибо лично жене премьера.
5.09.1645 Премьер разбил мне нос и вызвал на дуэль. Но я уеду раньше. Повезло.
6.09.1645 Отплытие. Собралось все женское население Ингерманланда. Волнуемся. Шеф произнес пафосную речь.
7.09.1645 Почти доплыли до Гибралтара. Пугаем рыбацкие суденышки холостыми выстрелами.
4.12.1645 Вышли в океан. Просторно и интересно. Летают чайки. Капитан корабля устроил стрельбы. Утопили рыбацкую лодку неизвестной госпринадлежности. Драпаем. Главное, чтобы верховный не узнал.
5.12.1645 Вернулись и спасли уцелевших. Из всей команды остался Андский монах. Неудивительно. Ночь в холодной воде. Оказалось, что мы утопили гордость Корейского флота. Вот уж не думал, что флагманский корабль ВМФ может быть траулером.
6.12.1645 Андский монах оказался прикольным чуваком. Умеет останавливать свое сердце. Сказал, что может обходиться без еды месяц.
7.12.1645 Монах ничего не ел.
8.12.1645 Монах ничего не ел.
9.12.1645 Монах ничего не ел.
10.12.1645 Монах ничего не ел.
11.12.1645 Монах ничего не ел.
12.12.1645 Монах ничего не ел.
13.12.1645 Монах ничего не ел.
14.12.1645 Монах ничего не ел.
15.12.1645 Монах ничего не ел.
16.12.1645 Словили монаха. Он ворует еду из кухни. Хотели выкинуть за борт. Потом вспомнили, что ему на это пофиг. Завтра решим, что делать.
